Волшебное полотенце

В коллекции предметов старины Сепского дома культуры немало старинных льняных полотенец – и хорошо сохранившихся, и уже тронутых временем, и узорчатых, и с вышитым орнаментом, и самых скромных, из неотбеленного полотна. Некоторые из фотографий домотканых сепских полотенец сейчас экспонируются на выставке «Тау, Сеп / Спасибо, Сеп» и вызывают неизменный интерес и восторг у посетителей. Конечно, они прежде всего обращают внимание на их аутентичность и красоту, восхищаясь мастерством и терпением деревенских рукодельниц. И немногие сегодня задумываются о том, какую важную роль – и далеко не только хозяйственную – они играли в жизни крестьянства. Причем это предания еще не такой глубокой старины – о многом пока могут рассказать и наши современники.

Руководитель лаборатории традиционной культуры Игринского района Татьяна Ксенофонтовна Мосова побеседовала с жительницей Сепа Варварой Николаевной Шкляевой, передавшей часть сохраненных ею семейных полотенец в коллекцию Сепского ЦСДК. Варвара Николаевна Шкляева родилась в 1955 году в деревне Лужаны – одной из ныне исчезнувших деревень – и сейчас живет в Сепе. А еще она – единственная дочь Елизаветы Митрофановны Трониной. Помните трогательное письмо на удмуртском языке в Народном музее исчезнувших деревень, где автор горюет о том, что ее родная деревня умирает? Так вот, это письмо Елизаветы Митрофановны! Последние годы жизни она провела в Сепе, у дочери Варвары Николаевны, которой много рассказывала про свою жизнь, а та внимательно слушала, переживала вместе с ней и запоминала самые яркие моменты. Как призналась Варвара Николаевна, особенно хороши такие беседы в зимнее время, на печке, где долгими вечерами они грелись вместе с мамой и разговаривали. И вот любопытный факт – Елизавета Митрофановна родилась в 1916 году, но она сама не знала точной даты своего рождения. Всегда говорила, что родилась она между тем временем, когда заканчивали сеять рожь, и уборкой урожая овса.

Варвара Николаевна поделилась своими воспоминаниями – и о маме, и о собственной жизни, особенно о юных годах, связанных с Лужанами. И о полотенцах, которые она сохранила. Она сама еще помнит, какое важное значение придавалось полотенцам в семье. А как ими украшали дом перед ее свадьбой!

Когда Елизавета Митрофановна уже жила в Сепе, у дочери, она держала два полотенца – вафельное и льняное, домотканое. Причем льняное полотенце – для того, чтобы вытирать руки: после него, в отличие от вафельного, руки становились действительно сухими. Видимо, лен очень хорошо и быстро впитывает влагу. Ходила она стирать всегда на речку. Разводила в воде золу (вместо мыла), где и держала перед стиркой полотенца. Вафельное полотенце после золы словно бы слегка серело, а вот льняное становилось белоснежным и чистым. И у нее всегда эти льняные полотенца после стирки золой были чистые и мягкие.

Весной все полотенца обязательно тщательно стирали (от зимней «пыли» и, возможно, от домашних насекомых) и раскладывали сушить на нежной весенней траве.

Перед Пасхой, в Великий Четверг, когда наводили чистоту во всем доме, мыли потолки, стены, пол, после уборки развешивали полотенца – на окнах, на двери и на иконах. «У нас, – вспоминает Варвара Николаевна, – иконы были и в большой комнате (бадзьым пал), и на кухне (ее называли маленькая комната, гуразь пал). И на иконах развешивали самые красивые полотенца». Так полотенца висели в течение всей Пасхи и еще несколько дней после нее.

Присутствовало полотенце и при рождении ребенка. Новорожденных принимали в чистое льняное полотенце – мягкое и тонкое, без всякой вышивки и узоров, просто белое.

Варвара Николаевна помнит, как во время свадебного обряда невеста шла за водой, и коромысло, на котором она несла ведра, обвязывали полотенцем. Но полотенце уже было красочное, с вышитыми или ткаными узорами.

Участвовало полотенце и при проводах в армию. Рекрут (в Сепе призываемого называли по-местному, «некрут») ходил по домам, где хозяева ему на шею накидывали полотенца. Кто-то вешал полотенца, а кто-то – и носовые платки, но тоже домотканые, с узорами. Тот из «некрутов», кто собрал больше таких полотенец и платков после обхода домов, особенно гордился: значит, этого парня уважали! И мать в дорогу сыну, которого отправляли в армию, тоже давала полотенце со словами, «чтобы твоя дорога была гладкая, как полотенце, и чтобы это полотенце вернуло тебя домой после армии».

Полотенца при похоронном обряде уже были другими – белыми, без узоров, и длинными, метра три-четыре: на них несли гроб. Варвара Николаевна вспоминает, как ее мама, Елизавета Митрофановна, несла гроб бабушки на таком полотенце, а Варвара Николаевна держалась за это полотенце. И потом ей отдали это полотенце. Она убрала его в сундук, на самое дно, и хранила его, но настрого наказала своим родным его не трогать.

Всегда присутствовало полотенце при календарных обрядах. Сама Татьяна Ксенофонтовна помнит, как во время обряда муш поттон – выноса пчел после зимовья – ее отец и мать одевались в белую одежду и всегда брали полотенце. При рождении телёнка всё его маленькое тело, и особенно нос и рот, вытирали полотенцем, чтобы послеродовая смесь не попала в дыхательные органы.

Хорошо помнят Татьяна Ксенофонтовна и Варвара Николаевна обряд зазег сион, который проходил осенью до Покрова дня (14 октября) в логу Куанюк, где поблизости находился родник. Там приносили в жертву и съедали гуся. Во время обряда тоже расстилали полотенца и молились. Свёкор Варвары Николаевны, Анатолий Павлович Шкляев, был родом из другой деревни, из Бисара. И она вспоминает, что впервые увидела у его родителей полотенца шуккем чушкон – льняные полотенца с ручной набойкой. Штампы для таких набоек обычно делались из дерева. Несколько таких полотенец с набойками Варвара Николаевна передала Сепскому дому культуры.

Вот сколько секретов и таинств хранит самое обычное для нас, живущих в XXI веке, полотенце!.. Лаборатория традиционной культуры Игринского района продолжит исследовать эту тему – к тому же Игринский район славится своими традициями ткачества.

Текст – Светлана Мальцева.

Фото – Татьяна Мосова.